Неточные совпадения
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней
в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она
движется целый день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге
в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как машина.
Она пошла
в кухню, Саша медленно
двинулась за ней.
Философ уселся вместе с другими
в обширный кружок на вольном воздухе перед порогом
кухни. Скоро баба
в красном очипке высунулась из дверей, держа
в обеих руках горячий горшок с галушками, и поставила его посреди готовившихся ужинать. Каждый вынул из кармана своего деревянную ложку, иные, за неимением, деревянную спичку. Как только уста стали
двигаться немного медленнее и волчий голод всего этого собрания немного утишился, многие начали разговаривать. Разговор, натурально, должен был обратиться к умершей.
Яков проводил его до станции молча, потом вернулся домой и запряг лошадь, чтобы везти Матвея
в Лимарово. Он решил, что свезет его
в Лимаровский лес и оставит там на дороге, а потом будет говорить всем, что Матвей ушел
в Веденяпино и не возвращался, и все тогда подумают, что его убили прохожие. Он знал, что этим никого не обманешь, но
двигаться, делать что-нибудь, хлопотать было не так мучительно, как сидеть и ждать. Он кликнул Дашутку и вместе с ней повез Матвея. А Аглая осталась убирать
в кухне.
Пелагея заморгала всем лицом и заревела… Унтер взял со стола большой хлеб, стал рядом с нянькой и начал благословлять. Извозчик подошел к унтеру, бухнул перед ним поклон и чмокнул его
в руку. То же самое сделал он и перед Аксиньей. Пелагея машинально следовала за ним и тоже бухала поклоны. Наконец отворилась наружная дверь,
в кухню пахнул белый туман, и вся публика с шумом
двинулась из
кухни на двор.
В ночь с 6-го на 7-е октября началось движение выступавших французов: ломались
кухни, балаганы, укладывались повозки, и
двигались войска и обозы.